Анализ стихотворения В. В. Маяковского «Скрипка и немножко нервно…». Краткое изложение текста

Стихотворение В. В. Маяковского «Скрипка и немножко нервно…» — одно из оригинальных и непривычных для солидной публики начала 20 века произведений.

Нетрадиционность и вызов заявлены уже в заглавии стихотворения. Нелогично и странно сближены и соединены союзом «и» образ предметного мира и человеческое переживание. Парадоксальность присутствует во всей поэтической ситуации, в неожиданной развязке истории. Фантастический, абсурдный и вместе с тем совершенно реальный с психологической точки зрения мир предстает в этом стихотворении.

Участниками полилога и необычной истории становятся инструменты театрального оркестра: скрипка, барабан, геликон, лирический герой, музыканты. У каждого есть свой характер и голос, соответствующий звучанию в оркестре: равнодушный и громкий барабан, которому надоели все сантименты, «глупая тарелка», «меднорожий, потный» грубиян — геликон и такие же насмешники, не понимающие страданий одиночества музыканты. Фонетические партии инструментов очень выразительны: тарелка вылязгивала: «Что это? Как это?», большая труба — геликон: «дура, плакса, вытри».

Стихотворение сюжетно, в нем есть свой конфликт, два главных героя, душевно близких, ранимых и способных на нелогичные поступки. Они противостоят толпе равнодушных и грубых «других». Поэт рисует образ скрипки как существа нежного, нервного, по-детски непосредственного, не получающего понимания у громких и грубых собратьев. Ее беззащитность и единственность подчеркнуты тем, что только у нее одной отсутствует речевая партия. За скрипку говорит поэт, изображая ее поведение и выражая реакции: издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась по-детски. «Без слов», «без такта» с деревянной шеей скрипка вызывает сострадание.

Маяковский подчеркивает одиночество тонкой души подбором слов с дважды повторенным предлогом «без» и выделением» их в отдельные строчки: и вдруг разревелась/так по-детски; без слов, / без такта. Антитеза, лежащая в основе композиции произведения, находит воплощение в противопоставлении шума и молчаливого плача, в соединении вульгаризмов с эвфемизмами и даже восклицанием «Боже!». Сочувствие поэта скрипке, выражено синонимической заменой грубоватого, просторечного «разревелась» эвфемизмом — неологизмом «выплакивалась».

Однако бранных слов сниженной лексики в стихотворении значительно больше, что заостряет мотив одиночества и бессилия: шмыгнул, глупая, вылязгивала, меднорожий, дура, плакса, ору, в миг, наплевать. Даже хорошее слово «голова» в речи музыкантов звучит иронично как осуждение. Автохарактеристика лирического героя — вся в действии, в совершении алогичного поступка, подготовленного сценой плача скрипки, скандала и отторжения ее «чужо» смотрящим оркестром. Внутренние колебания лирического героя выражены Маяковским, через систему жестов и алогичного выкрика:

Я встал, шатаясь полез через ноты, сгибающиеся от ужаса пюпитры, зачем-то крикнул: «Боже!» бросился на деревянную шею. В искреннем признании лирический герой обнаруживает свою боль: «…я вот тоже ору- а доказать ничего не умею!»

Родной душе поведал лирический герой о самом сокровенном — о трагическом одиночестве, невозможности «доказать» очевидное для него, невероятное — для них, «чужих», «других». Пренебрежением к публике звучит решительное заявление, выраженное в откровенно грубой форме: «А мне — наплевать!». И следом, — полное непосредственности признание: «Я — хороший». Трогательно после экстравагантного признания звучит заключающий стихотворение вопрос:

«Знаете что, скрипка? Давайте — будем жить вместе! А?».

Не будь этого «А?» — было бы просто смешно. Единственный звук и знак передают интонацию человека деликатного, нежного, в чем-то тоже растерявшегося и неуверенного в себе, как скрипка, которая «выплакивалась», не находя сочувствия. Фантастическое и реальное, грубое и нежное, комическое и драматическое — таков мир стихотворения.

Чтобы вместить его и придать разговору естественную интонацию, Маяковский обратился к свободному, акцентному, в основном пятиударному стиху с ритмическими обрывами. Парадоксальности ситуации удивительно соответствуют неожиданные, ассонансные рифмы: «по-детски — Кузнецкий», «влип как — наплевать», «хорошо — ушел», «где-то — это». Из-за членения стиха на отдельные строчки, рифма воспринимается не столь отчетливо, как в классических стихах, но этот стилевой прием связан с общим образно эмоциональным напряжением стихотворения «Скрипка и немного нервно» и всего творчества раннего Маяковского. — — Владимир Маяковский

СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО Скрипка издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась так по-детски, что барабан не выдержал: «Хорошо, хорошо, хорошо!» А сам устал, не дослушал скрипкиной речи, шмыгнул на горящий Кузнецкий и ушел. Оркестр чужо смотрел, как выплакивалась скрипка без слов, без такта, и только где-то глупая тарелка вылязгивала: «Что это?» «Как это?» А когда геликон — меднорожий, потный, крикнул: «Дура, плакса, вытри!» — я встал, шатаясь, полез через ноты, сгибающиеся под ужасом пюпитры, зачем-то крикнул: «Боже!», бросился на деревянную шею: «Знаете что, скрипка? Мы ужасно похожи: я вот тоже ору — а доказать ничего не умею!» Музыканты смеются: «Влип как!

Пришел к деревянной невесте! Голова!» А мне — наплевать! Я — хороший. «Знаете что, скрипка?

Давайте — будем жить вместе! А?»