Фольклорные источники повести М. Коцюбинского «Тени забытых предков»

Где можно встретиться со сказкой, где можно услышать «вечный шум реки», увидеть «длинные плакучие травы»? Кажется, только в Карпатах и еще в повести М. Коцюбинского «Тени забытых предков». Живут там люди, щедрые душой, песенные люди, которые называются гуцулами. Именно о них, увлеченных своими обычаями, бытом, поверьями, пишет М. Коцюбинский, открывая в свое время для Украины картины гуцульской жизни.

Будто из сказочной седой давности идут к нам гуцульские мифологические верования. Встречаемся мы и с щезником, и с нявками, и с чугайстром, и с голосом топора, который так пугает маленьких детей. Кажется, что гуцулы — это неотъемлемая часть природы, которые верят ей беспредельно, которые живут по ее законам, даже не силясь их понять или изменить.

Верят и Иван Палийчук, и Маричка Гутенюк, и все их соседи в ворожение верят.

Верят, что существуют нявки, которые ведут людей к гибели, верят, что им препятствует чугайстр, верят во многое, что живет только в их воображении и идет от далеких предков. «Весь мир был как сказка, полная чудес, таинственная, интересная и страшная». И даже маленькие дети стараются раскрыть тайну, узнать, «из чего явилась кукушка», где живое нечистая сила. Дети перенимают гуцульские поверья, обычаи. Еще сызмала умеют они играть на денцовке, а со временем и на флояре. Все это — мир Гуцульщины, мир, где рядом со сказкой живет и реальность.

Пасутся овцы, коровы под волшебные звуки денцовки, а вблизи ждет людей смерть, извещая о себе звуками трембиты. Есть у гуцул и кровная вражда, как у Палийчуков с Гутенюками, есть и теплые человеческие взаимоотношения. Горная долина вообще богата на разнообразные ритуалы, ворожение, черпает свои обычаи в фольклорном мире гуцул. Она «начинала свою жизнь живым неугасимым огнем, который должен был ее охранять от всего плохого».

По поверьями гуцульских предков, они с незапамятных времен уважали огонь-ватру, а чтобы его зажечь, необходимо выполнить своеобразный ритуал. Сколько таких ритуалов у гуцул, которые являются гармоничным продолжением их обычаев, быта, верований! В повести мы видим, и как доят овец, и как «вуйко» изодрал коров, и о чем разговаривают овцеводы, что они едят.

Гуцульщина приходит ко всем нам, каждый раз удивляя своей разноцветностью, необычностью. Много в гуцульских обычаях своеобразного, неизвестного, интересного, удивительного. Такой является и смерть в повести: «…смерть здесь имеет свой голос…».

Звуки трембиты, плач над умершим — все это нам понятно. Но у гуцул смерть — это не только плач. За ним идут и смех, и шутки, и даже хохот. Человек должен уйти в иной мир не печальным, а веселым, и будто подтверждение этого — «загадочная улыбка смерти» Ивана Палийчука.

Он умер, но остаются живыми другие люди, веселые и счастливые, поэтому и не нужно больше плакать — нужно предаться замечательному настроению Гибнет Палийчук, который пошел за нявкой-маричкой, защитил ее от чугайстра, который является воплощением доброй силы. Гибнет он, но остается «живым» неизведанный мир Гуцульщины. Этот мир не всегда нам понятен, так как является принадлежностью народа, который верит в сказку, в мифы, не отходит от традиций и ритуалов своих предков. И, кажется, что гуцулы и сами являются частью сказки.

Поэтому и не удивительно, что повесть М. Коцюбинского «Тени забытых предков» надолго остается в нашей памяти, радуя и интригуя своими поверьями, обычаями, бытом и верованиями. Это все — фольклорные источники.