Контрразведка

Контрразведка. За линией фронта Воспоминания прислал: Михаил Я не претендую на публикацию этой истории, она слишком неординарна. Единственное, чего бы мне хотелось, найти человека, способного подтвердить ее документально. Героя ее, увы, нет в живых, и многие подробности мне неизвестны.

Герой этой истории ушел на войну добровольцем со второго курса военноморского училища в Ленинграде, хотя мог остаться и получил бы офицерские погоны после ускоренного обучения. Война быстро подошла к Ленинграду, и доброволецкраснофлотец оказался в морской пехоте. Смышленого и очень наблюдательного паренька направили в разведку, а оттуда в контрразведку. Но это была контрразведка, действовавшая за линией фронта. Наши войска, отступая, оставляли агентурную сеть. Каждая такая сеть должна была ждать резидента. А перед резидентом сеть (и все явки) надо было проверить.

Для этого в тыл к немцам забрасывались контрразведчики. Мой герой (это мой родственник) был человеком немногословным, иногда бросал 23 короткие фразы, типа: «Идешь проверять явку. А вдруг засада? Пистолет не поможет там ждут подготовленные бойцы, оглоушат сразу. Поэтому зажмешь в кулаке в кармане лимонку с выдернутой чекой и идешь». Нужно было обойти все явки и, осмотревшись и поговорив с людьми, принять решение чисто или нет. Тут я должен сказать, что мой герой обладал несколькими весьма редкими качествами он физически чувствовал ложь, сразу.

«Меня тут же будто толкает кто, и я понимаю мне врут» говорил он часто. Разумеется, кроме этого была еще и подготовка специальные методики, как в разговоре «вывести на чистую воду», но методики могут и подвести, а его уникальное чувство не давало осечки. Вообще, человек он был неординарный, например, он почти не испытывал страха в обычном понимании. Бесшабашным не был — наоборот, был весьма наблюдателен и осмотрителен. Но при этом испугать его было невозможно. Тут придется пояснить. Например, вы надуваете детский шарик, и он лопается прямо у лица.

Любой человек при этом моргнет это просто рефлекторная попытка спасти глаза. А он нет, и это не волевое усилие, подавившее рефлекс, а просто полное его (этого, замешанного на страхе рефлекса) отсутствие.

Это качество обуславливало у него уверенность в себе в любых ситуациях, а выдающиеся физические качества эту уверенность естественно дополняли. Все эти качества оказались очень кстати в его опасной службе. А эта служба состояла из заданий за линией фронта и постоянной учебы и тренировками на отдыхе. А «отдых» между заданиями был в блокадном Ленинграде, и скидок на недостаток питания не делалось. Да еще помогали чекистам в тылу.

Например, «на отдыхе» их группа помогла выявить банду убийц, торговавших холодцом из человечины. Было и такое. Однажды из их группы забрали человека для выполнения особого задания. В цепочке явок между отрядом Медведева и Кузнецовым появился предатель стали пропадать связные. Они шли по цепочке от села к селу, где их принимали хозяева явок, они же помогали добраться до следующей явки.

Выявить гнилое звено можно было только пройдя всю цепочку. Для этого и понадобился подготовленный опытный контрразведчик пройти всю цепочку под видом связного. Но он пропал, как и связные до него. Только третьим пошел по этой цепочке герой моего рассказа. Он прошел всю цепочку, уничтожил предателя и доставил донесение Кузнецову в Ровно, а на обратном пути доставил донесение от Кузнецова в отряд. После чего его вернули к месту постоянной службы.

Очевидно, это не единственный такой случай в его биографии. Но и про этот мы узнали случайно заехал в гости сослуживец и, подвыпив за столом, урывками, пока герой рассказа выходил из комнаты, рассказал это его жене. Мой герой, вернувшись в комнату, сразу понял в чем дело только кинул косой взгляд на гостя: «Болтаешь?

«. И тот прикусил язык до конца застолья.

Потом мой герой выяснил у жены подробности и предупредил ее: «Смотри не болтай мы подписку давали. Это очень серьезно». Самое трудным для него было в конце войны отказаться от продолжения этой службы, его явно планировали использовать как нелегала. Отказа ему не простили вернули рядовым краснофлотцем в отряд тральщиков, где он до 1949 г. тралил Балтику.

Там тоже всякого хлебнул подрывались на мине, 4 часа в зимнем море на минном поле их никак не могли снять. Мой герой все это время висел, ухватившись за плавучую мину. Спас от холода кожаный комбинезон на меху он 2,5 часа не пропускает воду. А еще 1,5 часа висел на мине в белье.

Потом было крупозное воспаление легких, но могучий организм сдюжил. Такой вот рассказ.