Литературное новаторство Жюля Верна

Новому типу романа соответствовал и новый герой: неутомимый исследователь, инженер, изобретатель, ученый. Его стремления определяются не узко эгоистическими расчетами, как у большинства героев буржуазной литературы, а интересами куда более возвышенными и общественно-значимыми. В будущее устремлены не только научно-технические фантазии Жюля Верна, но и его герои — первооткрыватели новых земель и творцы удивительных машин. Время диктует писателю свои требования. Жюль Верн уловил эти требования и откликнулся на них «Необыкновенными путешествиями».

Снимая с полки томики Эдгара По в превосходных переводах Шарля Бодлера, Жюль Верн с наслаждением перечитывал детективные новеллы, а из фантастических отдавал предпочтение тем, в которых научная сторона замысла не приносится в жертву поэтическому произволу. Коротенькая вещица «Утка о воздушном шаре» казалась ему образцом «реальной фантастики». Аэростат «Виктория», управляемый с помощью архимедова винта, за 75 часов пересекает Атлантику. «Отчет» о воздушном путешествии из Северного Уэллса в Южную Каролину вызвал в свое время много толков. Читатели «Нью-Йорк Сан», поддавшись на очередную мистификацию Эдгара По, приняли газетную утку за чистую монету. И, конечно, не без тайной мысли усовершенствованный аэростат доктора Фергюссона назван тоже «Викторией»! У первого романа Жюля Верна было два крестных отца — Эдгар По и Надар.

Упоминание в том же этюде новеллы «Три воскресенья на одной неделе» сопровождается подробным разъяснением географического казуса: «для трех человек на одной неделе может быть три воскресных дня в том случае, если первый совершит кругосветное путешествие, выехав из Лондона (или из любого другого пункта) с запада на восток, второй — с востока на запад, а третий останется на месте. Встретившись снова, они с удивлением узнают, что для первого воскресенье было вчера, для второго — наступает завтра, а для третьего оно сегодня. Здесь уже нетрудно заметить зародыш сюжета «Вокруг света в восемьдесят дней».

Говоря о романе «История Артура Гордона Пима из Нантукета», в котором трагическое путешествие к Южному полюсу умышленно оставлено без развязки, Жюль Верн не может удержаться от риторического вопроса: «Рассказ о приключениях Пима прерван. Будет ли он когда-нибудь продолжен? Найдется ли такой смельчак, который рискнет вторгнуться в область неизвестного?» Этим смельчаком оказался сам Жюль Верн. В 1897 году — то есть спустя тридцать четыре года! — он выпустил роман «Ледяной сфинкс», задуманный как продолжение романа Эдгара По.

За истекшие десятилетия его отношения к «гениальному поэту человеческих странностей» нисколько не изменилось: «Пылкая фантазия увлекает Эдгара По за пределы действительности»; «Он переходит все границы Вероятия»; «Фантазия и только фантазия господствует у него надо всем», — сказано в «Ледяном сфинксе». Дальнейшее развитие сюжета приводит к постепенному раскрытию тайн, оставленных в «Истории Артура Гордона Пима» без ответа. Иррациональная основа замысла получает логическое и в какой-то степени допустимое истолкование. (Таинственный «ледяной сфинкс» оказывается огромной магнетитовой скалой.) Несмотря на то, что Жюль Верн был скован необузданной фантазией предшественника, его эксперимент блестяще удался: два романа читаются как одно целое и в то же время Жюль Верн и в «Ледяном сфинксе» остается самим собой.

Этюд об Эдгаре По и другие ранние вещи показывают, как велика была его творческая целеустремленность. Замыслы многих произведений, написанных значительно позже, восходят, оказывается, к тому времени, когда он еще только начинал работать над «Необыкновенными путешествиями».

Интересен также почти одновременно напечатанный в «Мюзе де фамий» очерк «По поводу Гиганта» — о последних опытах в области аэростатики и аэродинамики и моделях геликоптеров, которые демонстрировали Понтон дАмекур и Лаландель перед членами только что созданного «Общества летательных аппаратов тяжелее воздуха». Этот очерк позволяет судить о том, что Жюль Верн был убежденным сторонником авиации уже в тот период, когда в своем первом романе отдал дань увлечению воздухоплаванием. Впоследствии его герой Робур завоюет воздушную стихию на гигантском геликоптере «Альбатросе». Роман «Робур-Завоеватель» вышел в свет и 1886 году, но он полон живых откликов на бурные споры, разгоревшиеся в 1863 году между сторонниками «легче воздуха» и «тяжелее воздуха».

«В 1863 году, — пишет Жюль Верн в шестой главе романа,- благодаря усилиям Надара в Париже создается «Общество аппаратов тяжелее воздуха». Оно оказывает содействие изобретателям, испытывающим различные летательные машины; на некоторые из них уже получены патенты. Таковы: геликоптер с паровым двигателем де Понтон Амекура; летательный аппарат де Лаланделя, сочетающий в себе винты, наклонные плоскости и парашюты; аэроскаф де Луврие; механическая птица Этерно, летательная машина Груфа, крылья которой приводятся в движение рычагами. Словом, лед тронулся! Стой поры изобретатели изобретают, а ученые производят расчеты, цель которых — сделать воздушное сообщение практически осуществимым. …И эти машины взлетят в воздух в тот день, когда будет изобретен достаточно мощный и чрезвычайно легкий двигатель».

Можно предположить, что замысел «Робура-Завоевателя» восходит к началу шестидесятых годов, когда Жюль Верн особенно пристально следил за опытами первых энтузиастов авиации и сам принимал в них участие, как «инспектор» новорожденного «Общества летательных аппаратов тяжелее воздуха».

В 1865 году он напечатал свой первый «астрономический роман» — «С Земли на Луну». В девятнадцатой главе Мишель Ардан сообщает о преимуществах, которыми пользовались бы жители Земли, если бы ось вращения была, как на Юпитере, почти перпендикулярна к плоскости орбиты.