О романе Эрвина Штритматтера «Оле Бинкоп»

«Эта книга взволновала умы. О ней говорят, о ней спорят, причем так, как спорят о глубоко личных вещах, с энтузиазмом и ожесточением. Это характерно… Кажется, будто Оле живет в своей семье» . Таким был итог, который подвел литературный еженедельник «Зоннтаг» дискуссии о романе Эрвина Штритматтера «Оле Бинкоп», прошедшей в 1964 году.

Широкие читательские дискуссии первой половины 60-х годов, отличавшиеся стремлением к «осмыслению, самоутверждению и самокритике» 64, свидетельствовали о том, насколько тесными были связи между интересами читателей и литературой. Читатели осваивали новую литературу, непосредственно вовлекая ее в свою жизнь. В литературу пришло новое поколение читателей, поколение, которое училось в школе уже в Германии и именно в этой школе получило свое политическое, идейное и эстетическое воспитание. Это поколение привносило в литературу свои надежды и чаяния, проблемы и трудности, свершения и идеалы, и, наоборот, новые книги укрепляли в нем сознательное стремление бороться за дело социализма.

Подобное отношение читателей к литературе объяснялось их самоотождествлением с героями книг. Сопереживание с героями книг, как бы повторение их судеб и путей становления личности, их «вступление» в социализм и формирование новых жизненных позиций воспитывали в читателе чувство гражданской ответственности и вели его к активному участию в деле социалистического строительства. Там же, где такого самоотождествления не происходило, возникали характерные вопросы и сомнения. Например, почему умирает Оле Бинкоп? Почему переживает тяжелый нервный шок Рита, сделав свой выбор в пользу Германии и против Манфреда («Расколотое небо» Кристы Вольф)? Или: Фрида Симсон — нетипичная фигура для нашей жизни («Оле Бинкоп»).

Вовлечение художественного произведения в непосредственную живую действительность — историческое достижение литературы тех лет — имело и свою оборотную сторону, а именно отождествление реальной повседневности с художественным образом 65. Читатель принимал новые книги — к их числу относились и переводные произведения (например, роман Галины Николаевой «Битва в пути», который вызвал в 1962 году бурную дискуссию в печати), — видя в литературе простое, зеркальное отображение жизни. Поэтому и смерть Оле Бинкопа воспринималась не как художественный образ, с помощью которого писатель хотел привлечь внимание читателей к важным для общества проблемам, а как искажение действительности и явление не типичное.

Дискуссии о новых книгах вновь ставили вопросы о задачах и возможностях литературы. После окончательного утверждения социалистических производственных отношений в стране было необходимо вновь пересмотреть и опробовать возможности литературы и искусства в условиях социалистического общества. В этом процессе рождались различные инициативы. Одна из инициатив была выдвинута Второй Биттерфельдской конференцией, на которой партийное руководство и писатели подвели первые итоги литературной работы за период с 1959 года. На их основе перед литературой была поставлена задача нести читателям художественное воплощение идей научного социализма, сделать свой вклад в изучение общих тенденций социального развития: сближение науки и искусства преследовало своей целью повышение действенности искусства, осуществление идейного и нравственного воспитания трудящихся, направленного на выполнение поставленных перед страною экономических задач. Искусство должно было стать «наукой о человеке в Германии», и этой цели как нельзя лучше отвечало требование к деятелям литературы и искусства развивать в себе навыки «плановика и руководителя».

Вторая Биттерфельдская конференция указала, исходя из условий обострившейся идеологической борьбы, на необходимость повысить актуальность художественных произведений, используя вместе с тем убедительную силу научного познания процессов социального развития. Особенно телевидение — об этом свидетельствовал успех крупных телевизионных фильмов и постановок 60-х годов, — будучи массовым искусством, близким к публицистике и способным быстро реагировать на новые проблемы, активно участвовать в идеологических схватках, было признано наиболее действенным средством для того, чтобы на примере конкретных человеческих судеб «охватить широкую панораму исторических и современных событий, освещая их с передовых мировоззренческих позиций».