«Обломов», анализ романа Ивана Александровича Гончарова

История создания

Гончаров свой главный замысел вынашивал долгие годы.

В 1849 г. был опубликован «Сон Обломова» — глава неоконченного романа «Обломовщина». Отправляясь в летний отпуск в родной Симбирск, Гончаров даже заранее договорился в одной из петербургских редакций о публикации полного текста романа, уверенно рассчитывая привезти его из отпуска. Таким образом, можно предположить, что уже к лету 1849 г. первоначальный план » Обломова» сложился в творческом воображении писателя.

Но принадлежа к тому типу литератора, которому для создания произведения необходима сверхидея, Гончаров вновь обратился к своему замыслу лишь после возвращения из экспедиции на фрегате «Паллада», во время которой он имел возможность наблюдать нравы и обычаи, характеры и темпераменты самых разных народов, неизменно сравнивая их с русскими. «Обломов» увидел свет в 1859 г., и именно ему суждено было стать гончаровским ответом на вопрос о «корнях» и о «кроне» русской души.

Сюжет, проблематика и композиция

Помещик Илья Обломов живет в Петербурге на те средства, которые приносит ему его имение — деревня Обломовка. Службу он давно забросил, ни в какой другой деятельности себя не нашел. При этом он милый, добрый, образованный человек.

Андрей Штольц, друг детства Обломова, тщетно пытается «пробудить к жизни» дорогого ему человека. Причем сделать это он пытается с помощью своей юной «ученицы» Ольги Ильинской. Он надеется таким образом внести «ровный свет, несколько градусов тепла» в беспросветную, мрачную и холодную жизнь Обломова.

Неторопливое развитие романа Ильи и Ольги составляет центральные — вторую и третью — части произведения. В конце концов вместо света в «несколько градусов тепла» — разгорелся огонь. Оказывается, в самом Обломове «был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму» . Свет натолкнулся на свет — и породил огонь.

Но Ольге не нужен такой человек, как Обломов, и она в конце концов становится женою Штольца. А Илья в 4-й части романа находит пристанище у вдовы-мещанки Агафьи Пшеницыной, на которой в конце концов женится и с которой до самой своей смерти ведет «растительное» существование. » В ее имени, — замечает литературовед Е. А. Краснощекова, — возможно, отозвался и мифологический мотив » .

Впрочем, защитить от внутреннего огня — не значит ли загнать его еще глубже внутрь? Можно ли спасти человека от такого огня? Этот вопрос был популярен во второй половине ХІХ века, и причиной тому, если попытаться уложить ее в некую схему, можно назвать обострение извечного конфликта европейской культуры Нового времени — конфликта языческих и христианских элементов культурной традиции.

Жанр

Современное литературоведение часто относит «Обломова» к жанру «романа-мифа», ибо в нем «выразилась самая сущность русской культуры». В то же время это один из первых «чистых» образцов русского психологического романа, не признающего однозначных, формальных характеристик. Так, автор «Обломова» вряд ли был бы согласен со знаменитой первой фразой «Анны Карениной», ибо и о счастливой семье Андрея и Ольги Штольцев ему хочется знать не только то, что они в конце концов были счастливы, но и то, ценою каких усилий каждого из них давалось их семейное счастье.

Персонажи

Еще современная Гончарову критика сосредоточилась на антитезе «Обломов — Штольц» как главной символической оси романа.

Объехав по периметру всю Азию, автор «Фрегата «Паллада» » вынес о ней почти то же самое впечатление о полном и убежденном погружении в сон, какое у Обломова осталось от Обломовки. Однако, находя много родственного на Востоке, русский человек в то же время никогда не переставал дивиться дивам Запада и молиться на «священные», по словам Достоевского, «камни Европы». Автору «Обломова» и «Фрегата «Паллада» » быть может более других русских писателей свойственно это умиленное восхищение Европой. «Все, начиная с человека, породисто и красиво в Англии», — замечает автор «Фрегата «Паллада» » . И вновь настаивает: «Все породисто здесь: овцы, лошади, быки, собаки, как мужчины и женщины» . И в «Обломове» о Штольце он говорит: Штольц породист, «как английская кровная лошадь» .

Уважение, умиление, восхищение — вот чувства, которые вызывает Штольц: у Обломова и Ольги, у Захара , у повествователя, у читателя… Вот только быть как Штольц или даже быть рядом с ним — тяжелый, непосильный труд. И не на такой ли труд обрекла себя Ольга, выйдя за Штольца? …

Не испытывая к нему — поначалу — влечения-эроса, не умея и любить «ни за что», любить любовью-агапэ, и, таким образом, лишенная одной из двух возможных надежд на счастье в браке, не будет ли она до конца жизни внутренне метаться, не находя никакого внешнего выхода? …

«У меня нет ни одного типа, а все идеалы», — утверждал сам автор, имея в виду двух главных героев и двух главных героинь «Обломова» . Каждый и каждая из них идеальны в чем-то одном и для кого-то одного. Илья не готов быть главой семьи, быть не просто умным собеседником, нежным любовником , но мужем, берущим на себя ответственность и без колебаний предлагающим жене единственно верный ответ на любой вопрос. Илье нужна Агафья: та ни в чем не усомнится, сама все решит и за все ответит.

И Агафья идеал, и Ольга, и Илья идеал, и, конечно, Андрей — но в разном, для разного, для разных и по-разному.

«Ее замечание, совет, одобрение или неодобрение стали для него неизбежною поверкою: он увидел, что она понимает точно так же, как он, соображает, рассуждает не хуже его… Захар обижался такой способностью в своей жене, и многие обижаются — а Штольц был счастлив! … Андрей видел, что прежний идеал его женщины и жены недосягаем, но он был счастлив и бледным отражением его в Ольге: он не ожидал никогда и этого».

Направление

Итак, вот что такое идеал по Гончарову: нечто настолько прекрасное, что в жизни встретить его не ожидаешь — а вот встречаешь же… Это и есть реализм в его новом и полном проявлении. Реализм ведь не в том, чтоб назвать идеал «положительным типом» и «подтягивать» к нему действительность, а в том, чтоб в познании самой действительности пройти глубже индивидуального и глубже типического — туда, где можно встретиться с идеальным.