Образец писателя-гражданина на примере повести «Скучная история»

Истинный сын своего народа, Чехов, как и все лучшие люди России, искал ответа на важнейший вопрос: что делать, чтобы изменить жизнь? Прямого ответа писатель дать не мог, и потому ему казалось, что произведения его пустячны, бесцельны и никому не нужны. Но считавший себя далеким от политики человеком, Чехов, сам того не подозревая, делал великое революционное дело.

Русская действительность вставала в его рассказах как нагромождение несправедливости, пошлости и невежества. Рассказы Чехова вызывали в читателе непримиримую ненависть ко лжи и насилию, невольно подводили к мысли о необходимости перемен в России.

Образцом писателя-гражданина был для Чехова Салтыков-Щедрин. То, что Антону Павловичу было дороже всего в творчестве великого сатирика, видно из его отклика на смерть М.

Е. Салтыкова-Щедрина: «Мне жаль Салтыкова. Это была крепкая, сильная голова. Тот свалочный дух, который живет в мелком измошенничавшемся душевно русском интеллигенте среднего пошиба, потерял в нем своего самого упрямого и назойливого врага.

Обличать умеет каждый газетчик, но открыто презирать умел только один Салтыков». Мучительные раздумья Чехова с том, что «осмысленная жизнь без определенного мировоззрения не жизнь, а тягота, ужас», легли в основу написанной в 1889 году повести «Скучная история». Герой ее, старый ученый, с «именем которого связано понятие о человеке знаменитом, богато одаренном и несомненно полезном», стоя на пороге смерти, приходит к выводу, что в его жизни не было «чего-то главного, важного». «В моем пристрастии к науке, — говорит ОН, — в моем желании жить… во всех мыслях, чувствах и понятиях, какие я составляю обо всем, нет чего-то, что связывало бы все это в одно целое.., Каждое чувство и каждая мысль живут во мне особняком, и но всех моих суждениях о науке, театре, литературе…

Кет того, что называется: общей идеей… А ноли нет этого, то, значит, нет и ничего». В «Скучной истории» отразилась тоска Чехова по Жизни, облагороженной стремлением к. высокой общественной цели.

С благоговением откосился Чехов к людям «подвига, веры, ясно осознанной цели». «Их идейность,- писал Антон Павлович, — благородное честолюбие, имеющее в основе честь родины…

Богатство их знаний, трудолюбие делают их в глазах всего народа подвижниками, олицетворяющими нравственную силу… » В этом высказывании — ключ к характеру Чехова, деятельного и сильного духом человека, Антон Павлович искал уели, которая потребовала бы от него напряжения всех физических и духовных сил, сделала бы участником жизни народа, дала бы уверенность в своей безусловной полезности. «Кто искренно думает, что высшие и отдаленные уели человеку нужны так же мало, как корове…

Тому остается кушать, пить, спать, или, когда это надоест, хватить лбом об угол сундука», — писал он Суворину, который уговаривал его «жить ради жизни», то есть легко и бездумно. Таким служением «высшей и отдаленной» цели стала для Чехова его поездка на Сахалин, превращенный царским правительством в место каторги и ссылки. Нигде и никогда не говорил Чехов прямо об истинных целях этой поездки, Больше всего на свете он боялся громких слов.

В ответ на удивленные вопросы друзей, зачем ему, человеку с плохим здоровьем, ехать туда, куда никто не ездит по доброй воле, Антон Павлович отвечал так, как будто речь шла о чем-то несерьезном: «еду пустяками», «встряхнуться». В конце апреля Чехов выехал из Москвы в далекое и в те времена опасное путешествие. До Тюмени писатель доехал по железной дороге. Дальше предстоял долгий путь на лошадях до Байкала. Почти два месяца ехал Антон Павлович в своем тарантасе по ужасным сибирским дорогам. Величие сибирской природы, богатства края, народ, его населяющий,-все это вселяло в Чехова уверенность в великом будущем родины. «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!

-писал он сестре. — Если бы не чиновники, развращающие крестьян и ссыльных, то Сибирь была бы богатейшей и счастливейшей землей». Чтобы познакомиться поближе с жизнью ссыльных, Чехов провел на Сахалине перепись населения. Он объездил все поселения, заходил во все избы и говорил с каждым. Чехов переписал около десяти тысяч человек каторжных и поселенцев, За исключением политических ссыльных, с которыми Чехову запретили общаться, на Сахалине не осталось ни одного человека, с которым бы не разговаривал писатель.

И здесь, на Сахалине, Антон Павлович оставался верен своему правилу — помогать людям. Сохранились письма, в которых ссыльнокаторжные взволнованно и искренне благодарят писателя за помощь, называют его «заступником несчастных». 13 октября 1890 года Чехов покинул Сахалин.