Почему мне нравится русская поэзия Слуцкого

Если анализировать поэтические течения начиная с 70-х годов XX столетия, то можно выделить традиционализм и авангардизм как две тенденции развития и существования поэтической литературы. В этом сочинении мы поговорим о традиционной поэзии. Традиционализм — направление в поэзии, когда используются темы и мотивы, образная система и стилистические средства, свойственные поэзии XIX — отчасти XX века. Безусловно, традиционализм — название очень условное, так как объединяет собой творчество поэтов, каждый из которых имеет свои особенности. Традиционалистами можно назвать таких поэтов, как Б. Слуцкий, Д. Самойлов, Ю. Левитанский, А. Межиров, Б. Окуджава, — художников слова, посвятивших свое перо изображению страшного лика войны и воспеванию светлого гения человека, сумевшего отстоять свою страну, свободу — жизнь, Мир в мире. Они попытались передать прекрасное мгновение бытия — неповторимое, яркое.

Б. А. Слуцкий (1919 — 1986) создал образ Солдата, рядового труженика войны, который по зову сердца вступил в ряды защитников Отечества:

Последнею усталостью устав,
Предсмертным равнодушием охвачен,
Большие руки вяло распластав,
Лежит солдат.
Он мог лежать иначе,
Он мог лежать с женой в своей постели,
Он мог не рвать намокший кровью мох,
Он мог…
Да мог ли? Будто? Неужели?
Нет, он не мог…
Он без повесток, он бы сам пошел.
И не за страх — за совесть…
(«Последнею усталостью устав…»)

Долг человека и гражданина, стремление к добру, к свободе — вот определяющие мотивы поведения героев в лирике Слуцкого. Это поэт, силою искусства стремящийся создать Человека с человеческим лицом, который станет идеальным образом для тех, кто еще только вступает в жизнь. Вот каковы, по мнению Слуцкого, цель и смысл искусства — в данном случае кинематографического, но, пожалуй, и поэтического (недаром автор вкрапляет в текст известные строки А. С. Пушкина!):

Свободу восславляли образы,
Сюжет кричал, как человек,
И пробуждались чувства добрые
В жестокий век, в двадцатый век.
И милость к падшим
призывалась,
И осуждался произвол…
(«Броненосец «Потемкин»)

Простота, порой — некоторая грубоватость, присущая стихам Слуцкого, делают его поэзию очень выразительной, жесткой, убедительной:

Давайте после драки
Помашем кулаками:
Не только пиво-раки
Мы ели и лакали, —
так начинается стихотворение «Голос друга», в котором автор формулирует свое представление о поэте и поэзии:

Готовились в пророки
Товарищи мои.
Особую значимость этим строкам придает упоминание о судьбе «пророков»:

В пяти соседних странах
Зарыты наши трупы.
И мрамор лейтенантов —
Фанерный монумент —
Венчанье тех талантов,
Развязка тех легенд.

Поэт, героически принявший смерть, не испортивший «ни песню… ни стих», достоин восхищения. Именно он, чьим «народом» была интеллигенция, кто каждый свой поступок «корректировал Львом чувства — Николаичем Толстым», для которого «работа чтения и труд писания была святей Священного Писания», способен, идя «в обшей шеренге», сохранять свою неповторимость, свой свободный дар. Образ «цепной, но ласточки», которая «ютится» в «сфере притяжения земной», — вот яркий иносказательный портрет поэта.

В стихах Слуцкого встречаются как точные рифмы разной грамматической природы, так и разговорно-глагольные, как в фольклоре или в стихе XVII века. (Порой рифма исчезает, и мы читаем «белый» стих.) Безусловно, этот поэт продолжает традиции русской поэзии предшественников-стихотворцев, но обладает своей, легко узнаваемой манерой письма.