Портреты образов современников в творчестве русских писателей

Лермонтов Начинает с того же, с чего любил начинать свои портреты Пушкин: рост, сложение. Но для Лермонтова важно не живописное впечатление от Печорина, а те особенности его внешности, которые помогают понять характер, психологию. Сразу — с первого же взгляда — в Печорине угадывается сильный человек, сильный как физически, так и душевно. От роста и сложения Лермонтов, как и Пушкин, переходит к одежде: «пыльный бархатный сертучок», «ослепительно-чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека»; «запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке». В этом описании сразу бросается в глаза несоответствие аристократического облика Печорина тому дорожному одеянию, в котором мы его видим. Маленькие руки, бледные пальцы, ослепительно чистое белье — все это признаки аристократа, человека «порядочного». Сейчас мы употребляем это слово в смысле «честный, благородный, с чистой совестью».

В эпоху Лермонтова слово это имело иной смысл, социальный. Оно обозначало принадлежность к избранному кругу. По-французски говорили перевод, который мы видим у Лермонтова: порядочный человек. В конце повести о «Бэле» рассказчик просил нас сознаться, что «Максим Максимыч человек достойный уважения», и не назвал штабс-капитана «порядочным человеком»: по своему положению в обществе Максим Максимыч не может быть причислен к «порядочным «людям». Описывая Печорина, Лермонтов обозначает этим словом социальную принадлежность своего героя к аристократии. Родовой аристократ — вместо того, чтобы блистать в гостиных, — сидит на скамье у ворот грязной гостиницы и, зевая, ждет, когда, наконец, заложат его лошадей. Зачем он здесь? Почему? — естественно возникают эти вопросы. Какая-то противоречивость бросается в глаза сразу. Во всем, что мы прочтем дальше, это ощущение противоречивости усилится.

Почти на всех иллюстрациях к роману Печорин изображен с прямым греческим носом — и нам хочется представлять себе правильное лицо. Но Лермонтов пишет, что у него был «немного вздернутый нос». «Вот уж непохоже!» — кажется нам. А на самом деле похоже, потому что все противоречиво в этом человеке; «зубы ослепительной белизны» и с глазами, которые «не смеялись, когда он смеялся!»

Глазам Печорина Лермонтов посвящает целый абзац. То, что они «не смеялись», — «признак или злого нрава, или глубокой постоянной грусти». Мы готовы согласиться с этим определением, но почему-то не верится, что Печорин был «злого нрава»; мы уже успели заметить в нем глубокую постоянную грусть. Глаза его «сияли каким-то фосфорическим блеском,. . то был блеск подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный» И дальше, описывая взгляд Печорина, Лермонтов говорит те самые слова, которыми современники описывали его собственный взгляд: «непродолжительный, но проницательный и тяжелый», он «мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно-спокоен».

В неоконченной повести «Княгиня Литовская» Печорин был похож на самого Лермонтова: «небольшого роста, широк в плечах и вообще нескладен; казался сильного сложения» лицо «смуглое, неправильное, но полное выразительности».

Но Печорин из «Княгини Литовской» и Печорин из «Героя нашего времени» — вовсе не обязательно одно и то же лицо. Лермонтов, в ранних произведениях открыто наделявший своих героев не только своим характером, но даже своей биографией, в последнем романе стремится отойти от себя. В «Герое нашего времени» Печорин-не автопортрет, и, наделив его в «Княгине Литовской» своей «невыгодной наружностью», в романе Лермонтов пишет, что Печорин «был вообще очень недурен и имел одну из тех физиономий, которые особенно нравятся женщинам».

Вспомним еще раз точные живописные пушкинские портреты: в них нет и не может быть психологических оттенков, какие мы видим в портрете Печорина (взгляд «мог казаться дерзким»; лицо-из тех, «которое особенно нравятся женщинам». ..) Пушкин описывает внешность героя; Лермонтов через внешность показывает психологию, характер, душу. Этому научились у него Гоголь, Тургенев, Достоевский, Толстой — те великие писатели, которых мы называем классиками.

Вот несколько портретов из их произведений — я сознательно выбрала описания не главных героев, чтобы яснее был виден принцип изображения человека:

«Она была велика ростом, худа, очень бела и казалась постоянно грустной и изнуренной. Улыбка у нее была печальчая, но чрезвычайно добрая, глаза большие, усталые и несколько косые, что давало ей еще более печальное и привлекательное выражение. Она сидела не сгорбившись, а как-то опустившись всем телом, все движения ее были падающие». Так Л. Н. Толстой описывает в «Юности» немолодую женщину Ивину. Здесь ясно виден лермонтовский принцип: с одной стороны — точность деталей (рост, улыбка, глаза), с другой стороны — в портрете большое место занимает описание характера: «казалась постоянно грустной,», «печальное и привлекательное выражение», «все движения ее были падающие»

Несколько иначе поступает Тургенев. Он описывает героя только внешне, но в конце — как вывод — сообщает свои наблюдения о его характере. Вот портрет Потугина из «Дыма»: «. . . человек широкоплечий, с просторным туловищем на коротких ногах, с понурою курчавою головой, с очень умными и очень печальными глазками под густыми бровями, с крупным правильным ртом… и тем чисто русским носом, которому присвоено название картофеля; человек с виду неловкий и даже диковатый, но уже наверное недюжинный».

И, наконец, портрет Плюшкина у Гоголя: «Лицо его не представляло ничего особенного; оно было почти такое же, как у многих худощавых стариков, один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен был всякий раз закрывать его платком, чтобы не заплевать; маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усами, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка… Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами и стараньями нельзя бы докопаться, из чего состряпан был его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, какая идет на сапоги; назади вместо двух болталось четыре полы.»

Гоголь, как всегда, остро преувеличивает недостатки своего героя: подбородок выступал так далеко вперед, что его можно было заплевать, глазки бегали, как мыши. В портрете Плюшкина, как и в портрете старухи у Достоевского, автор не говорит о характере героя; но его отношение к этому характеру видно в насмешливом тоне, в этих сравнениях глаз с мышами, материи на халате с юфтью, какая идет на сапоги. Как можно сравнивать эти сатирические, насмешливые портреты с изображением Печорина, к которому автор относится очень серьезно? Можно сравнивать, потому что речь идет не об оценке героя, а о принципах описания его внешности.

Конечно, каждый из писателей, пришедших в русскую литературу после Лермонтова, внес в нее свое. Но влияние Лермонтова на каждого из них — очевидно.