Развитие социалистического реализма

Писатели, вышедшие из пролетарско-революционного литературного движения, проявили себя как наиболее действенная сила антифашистской литературы эмиграции. Они деятельнейшим образом боролись против фашизма средствами просветительской литературной пропаганды, принимали активное участие в гражданской войне в Испании и в войне против гитлеровской Германии. На протяжении всего периода нацистского господства они выступали с инициативами за объединение противников Гитлера. Их литературная деятельность не в последнюю очередь содержит в себе существенные предпосылки марксистского анализа фашизма и антифашистского Сопротивления.

Они не смогли бы вырасти в столь мощную силу без коренного пересмотра своих позиций. Поэтому годы эмиграции были для них временем исключительно напряженного политического и художественно-теоретического самообразования — это были годы не только учения, но и переучивания: первейшая потребность дня заключалась в разработке поэтики, которая отвечала бы стратегии коммунистического движения, нацеленной на создание Народного фронта.

Нового осмысления требовал вопрос об отношении социалистической литературы к мировому культурному наследию. Проблема эта начала разрабатываться еще в начале 30-х годов; в эмиграции писатели продолжили свои раздумья. Это имело важное значение для объединения антифашистских сил: отмечая, что I Международный конгресс писателей в защиту культуры проходил «под знаком гуманизма», И. Р. Бехер подчеркивал то общее, что сближало духовные интересы многих буржуазных художников слова с «революционным учением о происхождении и предназначении человека» 153, то есть с теорией и практикой реального социалистического гуманизма. Это общее необходимо было защитить от посягательств фашизма.

Бехер призывал отвоевать культурное «наследие у тех, кто преступно завладел им», призывал к «войне за обладание творческим наследием». Со страстностью, немыслимой для пролетарско-революционного периода своего творчества, он объявлял себя «преемником тех великих благородных поборников гуманности, …которые, изображая величие человеческих страстей, славили мощь человека, его достоинство, его преобразующую творческую силу» 154. Углубленный анализ традиций мировой литературы положительно сказался на творчестве едва ли не всех социалистических писателей-эмигрантов.

Националистическая демагогия фашизма, кроме того, требовала, по выражению Бехера, «очищения нашего отношения к отечеству» 155. Об отношении к отечеству в пролетарско-революционный период социалистического развития литературы мало кто размышлял; в период изгнания тема связи с родиной приобрела для многих писателей-коммунистов исключительно важное значение. Они чувствовали, что от собственного народа они восприняли то, «что Гете именует подлинным впечатлением, — первое и потому неподражаемо глубокое впечатление обо всех сторонах жизни, обо всех слоях общества, впечатление, которое мы неосознанно и неизменно берем за мерило, за эталон» 156 (Анна Зегерс). В осмыслении отношения между нацией и классом одновременно заключалась и задача художественного изображения, творческое решение которой придало социалистической литературе в период эмиграции характер осознанной национальной социалистической литературы. Не случайно «тема Германии» занимала столь важное место в творчестве многих писателей.

Закономерно, что переориентация социалистической литературы наиболее сильное свое выражение нашла в широкой дискуссии по теоретическим проблемам реализма: преодоление неудач всегда было и остается серьезнейшей школой реализма как в политическом, так и в художественном смысле. Толчком к дискуссии явилось выступление Максима Горького на Первом Всесоюзном съезде советских писателей (1934), в котором он впервые употребил понятие социалистического реализма. Непосредственным же поводом к дискуссии послужил тезис Альфреда Куреллы (1895-1975) о неприемлемости экспрессионизма как традиции для антифашистской литературы.

В таком же духе высказался и венгерский теоретик литературы Дьердь Лукач (1885-1971), в 1919 году — народный комиссар Венгерской Советской республики, а после ее разгрома — политический эмигрант в Австрии, Германии и Советском Союзе. Указывая на «внутреннюю, многостороннюю, многосторонне-посредническую связь между Народным фронтом, народностью литературы и реальным социализмом», он заострял внимание на подоплеке дискуссии, существенной для политической практики 157. По мнению Лукача, Народный фронт для литературы равнозначен «борьбе за истинную народность, за многостороннюю связь с жизнью собственного народа, ставшей историей, обретшей историческое своеобразие, означает поиск и нахождение направлений и лозунгов, пробуждающих прогрессивные тенденции этой народной жизни к жизни новой, политически действенной» Народность такого рода он видел осуществленной в реализме, выросшем из традиций XIX века, в современную же эпоху она, с его точки зрения, воплотилась в творчестве Т. и Г. Маннов, Р. Роллана и М. Горького.

Для целого ряда социалистических писателей, к примеру для И. Р. Бехера, художественные концепции Лукача стали — и не в последнюю очередь потому, что были выражены на высоком фило-софско-теоретическом уровне, — главным источником пересмотра творческих позиций. Иных они в определенном отношении утвердили в их творчестве, но в то же время побудили к возражению. Некоторые писатели усомнились в правомерности сужения понятия литературного наследия; им казалось, что недифференцированная полемика, направленная против литературного «авангарда», представляет опасность для «сильного, многогранного антифашистского искусства» и может отрицательно сказаться на «наполненности и колоритности литературы» 159. Бертольт Брехт особенно резко отреагировал на возведение в догму определенной канонизации форм и изобразительных средств; ведь такой догматизм неминуемо порождал бы сомнения в необходимости разработки отвечающих духу времени методов изображения и парализовал бы «дух экспериментаторства». Он вновь заострял внимание на проблеме отношения художника к действительности: «Писать реалистически — значит вскрывать социальный комплекс причинности, разоблачать господствующие взгляды как взгляды власть имущих, писать с позиций класса, который обладает широчайшими возможностями для преодоления самых серьезных препятствий, стоящих на пути человеческого общества, подчеркивать конкретный момент развития и давать возможность обобщать»… 160. Поэтому — далее — реализм должен быть независимым от каких бы то ни было условностей и жестких определений, более того — должен «использовать все средства, как старые, так и новые, как проверенные, так и еще не опробованные, как те, что уходят своими корнями в искусство, так и любого иного происхождения, с тем чтобы в образцовом художественном исполнении показать людям реальность». Брехт в своей позиции был настолько мудрым реалистом-практиком, что свои сочинения с критикой Лукача не опубликовал: обострение полемики ни в коей мере не могло способствовать сплочению писателей-эмигрантов. Действенную силу его работы обрели лишь в 60-е годы — его тезис о «Широте и многообразии реалистического метода» (так называется написанное им в 1938 году эссе, посвященное критике взглядов Лукача) в качестве составной части вошел в теорию социалистического реализма.

Дискуссия о реализме, которую вели социалистические писатели-эмигранты, закончилась, однако ее участники так и не пришли к единому определению понятия или к какому-то одному взаимоприемлемому термину. Гораздо важней было то, что социалистический реализм развился как метод эстетического овладения действительностью — не благодаря спорам о методе, а в силу трезвого осознания проблем эпохи, переходной от капитализма к социализму. Несмотря на то, что изменение условий воздействия литературы в эмиграции имело своим следствием и эстетические утраты, в частности потому, что мало свободы было предоставлено эксперименту, благодаря многообразию творческих усилий были созданы произведения, по праву считающиеся ныне «классическими» художественными творениями современной литературы.