Русский литературный концептуализм

«Родоначальниками» русского литературного концептуализма явились Всеволод Некрасов, Лев Рубинштейн, Дмитрий Александрович Пригов. Некрасов Всеволод Николаевич р. 1934 — поэт, автор статей по вопросом литературы и искусства с концептуализмом» и др.). Начинал в 50-е гг. как участник лианозовской школы, в середине 70-х явился одним из создателей московского поэтического концептуализма. Первый этап творчество Вс.

Некрасова связан с усвоением и развитием принципов игровой поэзии, интересом к примитивизму и конкретизму; второй определяет работа художника с концептами, создание нового типа стиха.

Как представитель неофициальной русской литературы Вс. Некрасов имел возможность публиковаться лишь в самиздате и за границей , «Аполлон-71», «Ковчег», «Литературное А — Я», «NRL» , «Schreibheft» , «Kulturpalast» ). В СССР до периода гласности печатал лишь стихи для детей.

В настоящее время на родине изданы книги Вс. Некрасова «Стихи из журнала» , «Справка» . Подборки стихотворений представлены на страницах журналов «Дружба народов» , «Соло» , «Вестник новой литературы» и др. Статьи и стихи разных лет опубликованы в книге А. Журавлевой, Вс.

Некрасова «Пакет» .

Всеволод Некрасов, обратившись к феномену клишированного сознания, не только дает его поэтический адекват, но и стремится взорвать автоматизм стандартизированного мышления, показать пустоту расхожих формул, которыми пользуются «массовые» люди. Писатель отказывается от стиха традиционного типа, точнее — подвергает его деконструкции, преображая неузнаваемо. Имитируя непрофессионализм, неумелость, черновое письмо, Вс.

Некрасов активно экспериментирует в области графического оформления, метрики, ритмики, фоники, обновляет образную систему.

Стих Вс. Некрасова и на стих-то на первый взгляд не похож. Это не каллиграфия, а какие-то каракули. Вместо стройных столбцов, закованных в ритмически подобные строфы, — полная графическая свобода и даже «расхристанность».

Здесь и своеобразная графическая парцелляция, и сквозные пробелы, и сноски как составная часть стихотворения, и тройные параллельные ряды стихов, предполагающие двойной способ чтения произведения: поочередно — по вертикали и последовательно от начала до конца — по горизонтали, и визуальные стихи,.. Все это способно вызвать удивление, недоумение и даже шокировать вольностью обращения с традицией, но вряд ли оставит читателя равнодушным.

Вс. Некрасов исподволь ломает стереотипные представления о том, каким должен быть стих, какой должна быть поэзия, вовлекает читателя в игровые отношения с текстом, расшатывает в его сознании окаменевшие модели мышления. Этому же служит примитивистская прозаизация и абсурдизация стиха, его намеренный антиэстетизм.

Вс. Некрасов ориентируется на речь предельно упрощенную, бедную, сотканную из концептов — устоявшихся, клишированных, долго бывших в употреблении и совершенно стершихся высказываний, а также — «из междометий, из интонации, из пауз» 5, с. 104. Нередко поэт выстраивает целые ряды-перечни, состоящие из концептов, — своеобразные знаковые каталоги, характеризующие советский менталитет. Сюда входят газетно-журнальные заголовки , «общие места» печати , широкоупотребительные фразеологизмы , урезанные строки популярных песен , пословицы, поговорки, присказки и т. д.

Чтобы сделать привычное, а потому незамечаемое, кажущееся нормальным, видимым, писатель использует новые — очень протяженные пространственные отношения между словами. «Слова-наименования, замедленные, приостановленные располагаются поэтом больше, чем на бумаге… в опустошенном нами мире, покинутом «словом, бывшим вначале»» 3, с. 119. Это качество поэтики Вс. Некрасова отражает обилие крупных пробелов , коротких строк, отсутствие знаков препинания , особое расположение стихов на плоскости листа.

199

Межстиховое пространство выполняет у Вс. Некрасова роль подтекста, корректирующего понимание текста. Слова не сливаются, нейтрализуя смыслы, они обособлены, выделены, проакцентированы. В пробелах как бы умещается не высказанное вслух, подразумеваемое, квинтэссенция чего — выраженное вербально. «Важным средством обособления, локализации слова становится словесный повтор. Многократный повтор «остраняет» слово, нарушает механизм рефлекса, привычки, инерции восприятия…» — отмечает Владислав Кулаков 230, с. 22.

Так поступает, например, писатель, раскрывая назойливо-агрессивную настойчивость, неотвязность пропаганды.

Бессмысленная тавтология вызывает смех. Этой же цели служит соединение дискурса высокопафосного пропагандистского лозунга с дискурсом прозаического железнодорожного объявления, в семантическом отношении отрицающих друг друга.

Параллельно с обособлением Вс. Некрасов может, напротив, сливать многократно повторяемые слова , создавая «заумные» знаковые образования, перетекая через которые изначальный смысл меняется на противоположный. Например, строчка «Скифов» Александра Блока, тиражируемая по моделям, используемым в пропаганде тоталитарного общества, приобретает следующий вид:

Нас тьмы и тьмы и тьмы и тьмы и тьмы и мыть и мыть

В другом случае расхожая формула «Гражданин! Вы не за границей» благодаря остранению обнажает не просто свою хамскую природу, а тоталитарную знаковость. «Вы не за границей» означает: не претендуйте на уважительное отношение, не пытайтесь отстаивать свои права, не привередничайте — довольствуйтесь тем, что есть. При многократном повторе слова «гражданин» сквозь поучение-окрик проступает и иное, неоказененное значение этого слова, оттеняющее оскорбительность языка, на котором обращаются к советскому человеку.

Идеологические фетиши тоталитарного государства предстают у Вс. Некрасова как означающие-подделки, отсылающие к пустоте.