Судьба людей дворянской интеллигенции 20-х годов XIX века

В комедии «Горе от ума» А. С. Грибоедов уже представил различные типы молодых людей того времени. С одной стороны — Чацкий, порывающий с фамусовским обществом. Отказавшийся от карьеры, выражающий взгляды передовой молодой России 20-х годов, он, возможно, придет к декабристам.

С другой стороны — молодые карьеристы и гражданской, и военной службы . Его мечта — генеральский чин и богатство; его путь — активная защита существующего общественного режима. Молчалин, хотя Фамусов и говорит о нем что «безродного пригрел», — тоже из дворянского чиновничьего круга.

Его судьба ясна.

Так было и в жизни. Трагическая судьба Пестеля и Рылеева, Каховского и Пущина — и благополучная жизнь бесчисленного числа молодых дворян, умеющих, не задаваясь «проклятыми» вопросами, делать блестящую карьеру или просто совершать свой жизненный путь.

Но этими двумя крайностями не исчерпывается вопрос о судьбе молодого человека 20-х годов. Именно тогда, в период назревающего кризиса крепостнического строя, кризиса, приведшего к неудачной революционной попытке, значительная часть молодежи была не способна найти свой путь в жизни. Честность и ум не позволяли идти по проторенной отцами дороге. Критическое отношение к действительности в результате великих событий, связанных с войной 1812 года, возбуждало недовольство окружающим.

Но привычки, унаследованные от прежнего, отсутствие осознанной жизненной цели не позволяли вступить на путь борьбы.

В результате — неудовлетворенность, «хандра», тоска и ощущение бесцельности существования. Этот третий путь для некоторых заканчивался «развилкой», и, в зависимости от конкретных условий, мог повести в сторону служения обществу или в сторону личного преуспевания. А многие так и шли по нему до конца жизни.

Так и рождался тот характер, тот тип, который Герцен обозначил как «лишний человек».

Заслуга Пушкина — глубокая постановка и широкое освещение именно этой важной проблемы в судьбе молодого человека времен декабризма. В силу исторических условий дворянская интеллигенция выступала тогда как представительница нации в целом, и значение этой части общества было очень велико. Изобразить, осмыслить состояние умов, наметить, в каком направлении надо идти, чтобы верно ответить на вопросы, поставленные историей — такова была задача, решенная Пушкиным в «Евгении Онегине».

Поэтому Белинский и оценил его как историческое произведение, в котором «Пушкин изобразил русское общество в одном из фазисов его образования, его развития», поэтому и сказал, что Роман «имеет для нас, русских, огромное историческое и общественное значение».

Создавая свой роман, Пушкин находился в трудном положении историка, пишущего о событиях и процессах, ему современных, развитие и результаты которых еще не ясны.

… юная ТатьянаИ с ней Онегин в смутном снеЯвилися впервые мне, И даль свободного романаЯ сквозь магический кристаллЕще не ясно различал…

Поэтому нельзя ждать от романа полного решения проблемы, поставленной на примере жизни героев. Проблема решается в общих чертах. Мы не знаем, как сложилась дальше судьба конкретного человека, Онегина. И идея закончить роман восьмой главой, оставив героя «в минуту злую для него», продиктована не только цензурными соображениями, но и тем, что сам автор, вероятно, видел несколько возможных вариантов дальнейшей судьбы Онегина. Разумеется, содержание романа не исчерпывается только одной, хотя и очень важной проблемой.

Если бы это было так, Белинский не смог бы назвать роман «энциклопедией русской жизни».

В романе затрагиваются различные стороны действительности и целый ряд социальных и морально-этических вопросов. Любовь, дружба, отношение к людям, к природе, к жизни в целом — все это входит в проблематику романа.

Раздумывая о судьбе своих героев, Пушкин неоднократно соотносил их с передовой молодежью эпохи, с декабристами. Об этом говорят не только строфы «Путешествия Онегина» и остатки сожженной десятой главы. Например, отброшенная строка о Ленском — «… иль быть повешен, как Рылеев», прощание с героями в восьмой главе:

Прости ж и ты, мой спутник странный, И ты, мой верный идеал, И ты, живой и постоянный, Хоть малый труд…Но те, которым в дружной встречеЯ строфы первые читал — Иных уж нет, а те далече, Как Сади некогда сказал. Без них Онегин дорисован.

Едва ли случайно, что параллельно с упоминанием Онегина у поэта возникают воспоминания о «друзьях, товарищах, братьях» как о той среде, с которой связывалась у него личность героя.

Белинский, раздумывая о судьбе персонажа, пишет: «Что стало с Онегиным потом? Воскресила ли его страсть для нового, более сообразного с человеческим достоинством страданья?.. Не знаем… силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь без смысла, а роман без конца».

Хочется предположить, что Онегин нашел цель в жизни, достойную страдания и борьбы, связанную со служением обществу.

В 1835 году, вновь обращаясь к своему герою, Пушкин писал:

… Вы мне советуете, други, Рассказ забытый продолжать…… что должно своего герояКак бы то ни было, женить, По крайней мере уморить, И лица прочие пристроя, Отдав им дружеский поклон, Из лабиринта вывесть вон…

В романе выведен молодой человек, заблудившийся в лабиринте сложных социальных отношений эпохи.

Но надо различать вопрос о возможной судьбе героя в случае, если бы роман был продолжен, и вопрос о содержании образа Онегина в романе, как он есть.

Ведь и отсутствие конца в истории жизни Онегина, прощание с героем «в минуту злую для него», на распутье — и есть своеобразный и значительный конец романа.

«Поэт, благодаря своему творческому инстинкту, мог написать полное и оконченное сочинение… и умел остановиться именно там, где роман сам собою чудесно заканчивается и развязывается — на картине потерявшегося, после объяснения с Татьяной, Онегина», — говорит Белинский, который в то же время утверждает, что роман остался-таки без конца. В этом нет противоречия, и наше дело — раскрыть образ Онегина таким, какой он есть в вышедшем в свет романе. И не надо делать Онегина декабристом, но не надо игнорировать и черты, сближающие его с кругом дворянской молодежи, из которого выходили и декабристы, и «лишние люди».