Храм-памятник Христа Спасителя в Москве

Церковь на Руси всегда была чем-то большим, чем просто культовое здание. Во внешнем облике православных храмов не было ничего случайного, и каждая деталь имела особый символический смысл.

И возведение церквей на Руси также имело свои особенности. Часто храмы возводились в ознаменование важных исторических событий. Поэтому можно сказать, что в русской церкви воплощалась как идея христианская, так и идея исключительно народная, патриотическая. Церкви становились своего рода рукотворными памятниками-летописями героических деяний предков, славного прошлого родины. Первым таким памятником стал храм Софии в Киеве.

Он был возведен в 1037 году в правление первого русского царя Ярослава Мудрого в честь победы русского оружия и освобождения столицы от печенегов.

После Ярослава Мудрого возведение храмов на Руси в честь того или иного знаменательного события стало как бы национальной традицией. И одним из таких храмов стал храм Христа Спасителя. Он был возведен в ознаменование славной победы в Отечественной войне 1812 года.

Грандиозный 5-купольный храм возводился по проекту архитектора К. Тона. Но в конкурсе участвовали разные проекты. Один из них, архитектора-классициста Джакомо Кваренги, предполагал возведение храма в духе греческого Пантеона. Но такой проект был лишен признаков русского православного храма.

Другой проект имел тяготение к католической святыне — собору Святого Петра в Риме.

Победа в конкурсе досталась А. Витбергу. Архитектор сумел выразить национальную идею в контексте общечеловеческих ценностей. За это он и получил одобрение императора Александра I. Но вскоре после смерти царя завистники оклеветали Витберга, и он был сослан в Вятку.

Снова был объявлен конкурс. На этот раз победил проект архитектора К. Тона, которого считали отцом «русско-византийского» стиля. Строительство по новому проекту возобновили в 1840 году. На четырех колокольнях разместили 14 колоколов, украшенных рельефами, орнаментами, надписями из Священного Писания, главный торжественный колокол достигал 26 тонн.

Храм как будто парил над Москвой. С юга и юго-запада он был виден более чем на десять верст. Его пять куполов символизировали собой Христа и четырех евангелистов.

Строительство храма началось в 1837 году и продолжалось до 1883 года. Над его созданием трудилась вся Россия. Все православное население империи собирало средства на строительство храма. В разработке проекта участвовали лучшие русские архитекторы, фасады оформляли лучшие скульпторы, а интерьеры расписывали более тридцати прекрасных живописцев, среди которых были В. Верещагин, В. Суриков и И. Крамской. В нем исполнялась музыка Чайковского и Чеснокова, звучал голос замечательных русских певцов Шаляпина и Розова — первого, кто удостоился звания «Великий архидиакон».

Именно в храме Всероссийский Поместный Собор на Руси восстановил патриаршество.

Северный фасад представлял собой барельефы с изображением национальных святых — распространителей христианства на Руси, небесных покровителей — защитников от врагов и помощников в битвах. В верхнем ряду в центре было помещено изображение иконы Иверской Богоматери, а по сторонам от нее — святые и мученики, в память о горе и бедах войны.

На северном фасаде храма по обе стороны портала размещались скульптуры с изображением сцен из истории принятия христианства на Руси. Справа от портала — преподобный Сергий Радонежский, благословляющий Дмитрия Донского на битву с татарами и отправляющий с ним иноков Пересвета и Ослябю. На левой стене — преподобный Дионисий, архимандрит Троице-Сергиевой лавры, благословляющий Минина и Пожарского на освобождение Москвы от захватчиков-ляхов.

Но наступил XX век — и для всенародного храма настали черные времена. С победой большевиков в России развернулась тотальная война с религией, которая сопровождалась планомерным уничтожением храмов. В Москве уже в 1918 году начали срывать иконы в соборах и кресты на башнях Кремля.

Снос церквей и разгром монастырей продолжился и в 20-е годы. В 1927 году разрушили Красные ворота и замахнулись на храм Василия Блаженного. Трудно себе представить, что было бы, и как выглядела бы нынешняя визитная карточка нашей столицы, если бы не архитектор, реставратор и историк П. Барановский. На мой взгляд, этот человек совершил настоящий подвиг.

Ценой многолетней ссылки он добился того, чтобы храм оставили в покое.

Временем торжества черных сил стали 30-е годы. С карты столицы навсегда исчезли: Сухарева башня, Златоустовский, Сретенский, Георгиевский монастыри в Кремле; церковь Сергия Радонежского на Большой Дмитровке; церкви Крестовоздвиженская и Дмитрия Солунского; Никольский греческий монастырь с собором 1724 года напротив Большого театра вместе с могилой поэта и дипломата А. Кантемира; церковь Троицы на Полях, на место которой перенесен и ныне стоит памятник Ивану Федорову; рядом с этой церковью находился Дом, в котором жил Н. Карамзин. Список невозвратимых потерь только в одной Москве можно продолжать до бесконечности: церковь Михаила Архангела на Девичьем поле; красивейшая церковь Св. Екатерины в Кремле у Спасской башни; дома, в которых родились Пушкин и Лермонтов…

И как венец оголтелой вакханалии — народный храм Христа Спасителя. Тот самый — в честь вечной славы русского оружия и русского народа-освободителя, погубившего непобедимую армию Наполеона.

По плану застройки обновленной столицы на месте храма Христа Спасителя должен был возвышаться Дворец Советов — «крупнейшее из всех архитектурных сооружений, когда-либо созданных за всю мировую историю». Высотой он должен был превосходить и египетские пирамиды, и статую Колосса Родосского. Одна каменная фигура Ленина на Дворце по проекту была бы выше статуи Свободы и композиции «Рабочий и Колхозница».

Провидению было угодно, чтобы эти планы не осуществились. Но после войны на месте снесенного храма возвели бассейн «Москва».

Нашему поколению выпало увидеть воскресение величественных золотых куполов восстановленной святыни России. Глядя на ее великолепие, хочется верить, что отныне сбудутся слова императора Александра I: «Да простоит сей храм многие века и да курится в нем пред Святым Престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов, вместе с любовью и подражанием к делам их предков».