Жанровые особенности «духовного романа» И. Шмелева «Пути небесные»

Актуальность статьи. Творчество русского писателя И. С. Шмелева (18731950) издавна привлекало к себе внимание. Его искусство отражает две вехи русской литературы: дореволюционную и эмигрантскую, к которой принадлежали М. Цветаева, Г. Иванов, И. Бунин, Б. Зайцев, и др., кто под давлением обстоятельств вынужден был оставить родину и искать прибежища за рубежом. И. С. Шмелев, восприняв революцию как апокалипсис, после потери сына, не видит другого выхода, как вынужденная эмиграция. Критика ХХ века активно полемизировала относительно творчества писателя (Г. Адамович, Г. Струве, А. Амфитеатров, О. Сорокина, А. Черников, О. Любомудров, Я. Дзыга, Т. Таянова, Л. Зайцева и др.), акцентируя внимание на проблемных вопросах языка, стиля, жанра, однако обстоятельного анализа жанровостилевых особенностей творчества писателя еще не было осуществлено. Поэтому нашей целью является проведение детального исследования романа И. Шмелева «Пути небесные», рассмотрение его жанровой природы, анализ нарративной структуры, выделение жанровых доминант и определение их влияния на индивидуальный стиль художника.

Роман И. С. Шмелева — итоговое произведение его творчества, поскольку писалось оно долго и осталось незаконченным: первый том увидел свет в 1937 году, второй — в 1948 году. Критика встретила произведение неоднозначно: например, И. Ильин считал роман тенденциозным, более «поучительным», чем художественным. Многое из высказываний и поступков главной героини он называл ненастоящим и надуманнонаивным [2]. Несмотря на противоречивые взгляды критиков на природу исследуемого романа, он все же получает широкую известность у читателей и переводится на иностранные языки.

Жанр романа «Пути небесные» определить достаточно сложно. Исследователи почти единодушны в том, что это «духовный роман», созданный на основе метода «духовного реализма» . Т. Марченко указывала на биполярность произведения: с одной стороны, — это «обращение к моральнодуховным, религиозномистическим вопросам, с другой, — интерес к жанру любовного романа» . С мнением литературоведа трудно не согласиться, поскольку в романе наблюдается перекличка не только с Л. Толстым и Ф. Достоевским, но и просматриваются любовнодраматические аллюзии на О. Пушкина, М. Лермонтова и др. Сюжет, который становится средством воссоздания духовных, религиозных поисков, был избран автором не случайно, ведь в непростое время начала ХХ века были не единичными случаи ухода русской интеллигенции в лоно церкви. Мы определяем роман как художественную биографию, поскольку жизненно правдоподобная история трактуется здесь сквозь призму духовного роста личности.

Жанровой особенностью романа является то, что хронологические рамки действия точно определены: события разворачиваются в конце марта 1875 года, датирована и финальная сцена: «В ночь на 31 июля, 1877. Уютово. Звездный ливень» . Однако сюжет разворачивается вне времени. Историческая конкретность обозначена реальными деталями, но события, которые происходили в жизни золотошвейки Дарьи Ивановны Королевой и инженерамеханика Виктора Алексеевича Вейденгаммера, на самом деле вне истории. Исследователь Г. Струве хотя и отзывался резкокритически о романе И. Шмелева, все же отмечал оригинальный сюжет и композицию: «одновременное воссоздание событий и переживаний в двух разных временных планах — современном событию и ретроспективном» [5].

Сюжет произведения базируется на пересечении двух хронотопов: земной жизни и потусторонней, которые являются доминантными в романе. Героиня существует сразу в нескольких временных сферах: проживает реальную жизнь (встречается с Виктором Алексеевичем, становится его «женой», влюбляется в князя Дмитрия Вагаева, не поддается искушению и, получив установки отца Варнавы, приходит к духовному прозрению) и погружается во внереальность (частая потеря сознания, болезнь, которая ассоциируется со смертью, пророческие сны, помогающие избрать правильный путь). Художественный метод Шмелева основывается на противопоставлении реального («научного») толкования событий и духовного, сверхреального, поэтому чудесное — в произведении не поддается сомнению.

Жанровой особенностью романа И. Шмелева является присутствие авторанарратора, от имени которого ведется рассказ. Для данного персонажа не характерна ни пластическая оформленность, ни характерологическая завершенность, однако этот образ — «глубина произведения, его вертикаль», соотносительная глубине авторской личности; этот образ «совокупность приемов, который заменит собой произведение» [1]. Уже с самого начала повествования становится понятно, что автор — близкий друг Виктора Алексеевича, который доверяет ему самое сокровенное: «Эту чудесную историю — в ней земное сливается с небесным — я слышал от самого Виктора Алексеевича, а заключительные ее главы проходили почти на моих глазах» . Нарратор часто использует прием «отстранения», когда его голос стихает, и повествование переходит к тому или иному персонажу: «В церкви, в религии я уже не нуждался, — вспоминал о том времени Виктор Алексеевич, — многое представлялось мне наивным, детскиязыческим» . Словамилейтмотивами становятся глаголы прошедшего времени: «вспоминал», «рассказывал», «называл», «говорил» и т. д. Происходит смещение угла повествования, сюжет дополняется новыми эмоциональными штрихами, отличающимися от авторского ракурса, то есть автор в шмелевском романе играет сюжетообразующую роль, поскольку именно он соединяет между собой пространства главных героев.

Для произведения И. Шмелева характерным является сочетание трех пространственновременных пластов: прошлого, будущего и настоящего. Главные герои существуют в настоящем времени, «тут» и «теперь» происходит их духовное становление, однако автор совершает частые экскурсы в прошлое ради достижения максимального психологического эффекта перемещает событийный ракурс. Например, тайна рождения героини дается не сразу, а как нанизывание всплывающей информации, что сближает роман с образцами сентиментализма.

Автор не только погружается в прошлое, но и заглядывает в будущее, тем самым замедляя нарративное время. Авторские размышления носят не только репродуктивный характер, но и документальный: цитируются дневники Виктора Алексеевича и «Посмертная записка к ближнему» Дарии Ивановны Королевой, в которой она на склоне лет размышляет о пережитых событиях: «Сразу я успокоилась, и стало мне легко, и я вся предалась ему. Я поняла, что это Господь велит мне не покидать его, больная у него душа, жаждущая Духа» .

Реальность романа глубоко религиозная, поскольку духовное становится неотъемлемым компонентом бытия. Промысел, Судьба (в произведении План), определяет бытие: «его вело», «чертился план», «выполнялось назначенное» . Это связано прежде всего с религиозностью самого автора (вспомнить хотя бы его чудесное исцеление). Поэтому все чудеса органически вписываются в пространственнщвременной континуум произведения. Например, появление умершей матушки Агнии, которая своим советом уводит воспитанницу от духовного падения, в рамках авторского метода не воспринимается как метафора, условность или галлюцинация. Это существующая реальность: «Осиянная святым светом, исходившим от явленного лика, вознесенная радостью несказанно играющего сердца, Даринька услыхала: «ты, сероглазая моя… в церковь пошла бы, помолилась… воскресенье завтра!» И стала гаснуть» . Спасение Дариньки от самоубийства перед ее встречей с Виктором Алексеевичем в мартовскую ночь дается автором как реальное вмешательство Промысла в земную жизнь (раздел «Чудесное» во втором томе).

Т. В. Кушнирова

Литература

Бонецкая Н. К. «Образ автора» как эстетическая категория Лит. крит. исследования. — М.: Наука, 1986. — С.241269. Ильин И. А. Собрание сочинений. Переписка двух Иванов (19351946) М.: Русская книга, 2000. — 573с. Марченко Т. Шмелев И. С. Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции. Первая тpeть XХ века. Энциклопедический биографический словарь. — М.: РОССПЭН, 1997. — С.716718. Сорокина О. Московиана: Жизнь и творчество Ивана — М.: Моск. рабочий; Скифы, 1994. — 400с. Струве Г. П. Русская литература в изгнании: Краткий биографический словарь русского Зарубежья — Париж.: Имкапресс; М.: Русский путь. — 1996. — 448с. Черников А. П. Духовнонравственные искания в автобиографической прозе русского зарубежья (Бунин — Шмелев — Зайцев) Литература в школе: науч. метод. журн. — 2008. — №6. — C.36. Шмелев И. С. Пути небесные. Избранные произведения. — М.: Советский писатель, 1991. — 588с.