Живая старина Ивана Шмелева: Из истории создания «Лета Господня»

Описание событий в романах и других произведениях Ивана Сергеевича Шмелева , классика русской литературы ХХ века, оказалось в кругу школьного литературного образования только в перестроечное время, а сейчас, в условиях едва ли не планомерного уничтожения литературы в школе, вновь начинает уходить за отечественный культурный горизонт. Между тем его наследие совершенно живое, а книгу «Лето Господне» надо бы прочитать каждому, кто говорит по-русски . Основа большевизма, основа коммунизма в гуманитарной сфере — историческое беспамятство, деиндивидуализация истории, превращение человека в функцию по созданию грядущей гармонии, чудовищная, диаволова профанация любой религиозной философии, но, разумеется, прежде всего — христианства.

И. С. Шмелев, потеряв единственного сына, безвинно уничтоженного «товарищами»-«интернационалистами», оказавшись в изгнании, восстановил в «Лете Господнем» — для русского языка и литературы, для всех нас, для всемирной истории — мир дооктябрьского московского быта, среду, сложившуюся в нашей стране на протяжении столетий и в течение исторически кратчайшего времени всеми сообща уничтоженную.

Людмила Суровова. ЖИВАЯ СТАРИНА ИВАНА ШМЕЛЕВА: Из истории создания «Лета Господня». М.: Совпадение, 2006.

304 с. .

«Лето Господне» чаще всего называют романом. Но это, конечно, особый Роман русского склада — стоящий в одном ряду с такими шедеврами русской модификации жанра, как » Евгений Онегин», » Герой нашего времени», «Мертвые души», «Война и мир», «История одного города»… Подробно исследуя историю складывания «Лета Господня», Л. Ю. Суровова постоянно удерживает ее и в психологическом контексте. Она, по сути, пишет две биографии — биографию книги и биографию Шмелева, прошедшего через «ужас случившегося с родиной», а затем испытывающего на себе «унизительное положение эмигранта», бьющегося вместе с соотечественниками с нуждой в приютивших их странах.

Первые книги Шмелева, выпущенные за границей, «почти целиком основаны на негативном опыте», но, к счастью, сам писатель уже начинает тяготиться «болезненными темами», нуждается «в отдыхе от них». Так возник замысел книг «История любовная», «Лето Господне» и «Богомолье» ; двумя последними он, по его собственному выражению, «лечился». Само содержание «Лета Господня» словно вело своего создателя, подсказывая ему, как «серию очерков обратить в роман, в семейную хронику одного года» . Из газетных публикаций в газете «Возрождение» постепенно выросла настолько многомерная книга, что исследователи не только обсуждают своеобразие ее жанра, но и до сих пор ищут ей место в круге детского чтения.

Отмечая, что хотя роман «Лето Господне» «не укладывается в рамки детской литературы», Л. Ю. Суровова подчеркивает: именно «дети способствовали его написанию, являясь вдохновителями» . И затем развертывает подробную картину русского детства в изгнании, основанную на подробном изучении материалов из наследия русского зарубежья — главы » Дети эмиграции » и «Дети эмиграции «.

Вообще, положив в основу композиции классический принцип такого рода монографий — от исследования замысла к разбору подробностей его воплощения, Л. Ю. Суровова, несмотря на свою человеческую, а значит, и научную молодость, выступает как основательный историк литературы и культуры. Читателю дано узнать не только историю создания «Лета Господня», но и множество подробностей, связанных с работой И. С. Шмелева над книгой. Мы видим, что это не было затворничество мастера в келье.

Одна из самых поэтичных, музыкально организованных книг в русской литературе ХХ века создавалась в круговерти европейской, парижской жизни между двух мировых войн, а затем и во время Второй мировой.

Особый интерес вызывает раздел «От праздников к будням», включающий главы «»Лето Господне» и праздничные номера эмигрантских журналов и газет» и «Участие И. Шмелева в журнале И. А. Ильина «Русский колокол»»). Гурманы историко-филологического склада оценят и раздел «Наследие XVII века», где показан древнерусский контекст «Лета Господня», а также рассмотрена деятельность культурного общества «Икона» в Париже, к сожалению, в современной России почти не популярного.

Ценнейшая страничка в монографии Л. Ю. Сурововой — «Хронология романа». В ней указаны не только даты и места первопубликаций глав, но и их соотношение с окончательной композицией книги. Перед нами — своеобразный путеводитель по истории замысла и его воплощения, помощник читателю в его собственных путешествиях по этой бесконечной и вечной книге.

При всем вышесказанном монография Л. Ю. Сурововой лишена той научной «умиленности», которая свойственна иным как бы литературоведческим трудам . Подробно показывает она споры единомышленников — философа Ивана Ильина и Шмелева, касается истории с неприсуждением Шмелеву Нобелевской премии по литературе , передает множество сложных коллизий, возникающих в любом быту, тем более в эмигрантском.

При этом должен отметить, что тема путеводителя по «Лету Господню» монографией Л. Ю. Сурововой не исчерпана. Книга явно требует продолжения — скорее всего, в виде историко-культурного комментария по главам, который в итоге должен привести исследовательницу к необходимости академического издания шедевра, может быть, в серии «Литературные памятники». Но пока порадуемся уже свершенному.

На страницах монографии не раз появляется выражение, которое связано с дружбой И. С. Шмелева с выдающимся мыслителем Антоном Владимировичем Карташевым, с его идеей сердечного богословия . Наверное, именно здесь и тайна притягательности «Лета Господня».