Мигель Эрнандес (Miguel Hernandez, 1910-1942)

Бесспорно, крупнейшим поэтическим явлением Испании было творчество М. Эрнандеса.

Мигель Эрнандес (Miguel Hernandez, 1910- 1942) родился в крестьянской семье, в городке Ориуэла близ Аликанте. Хотя уже в детстве обнаружились его удивительные способности, учиться ему довелось всего два года в местной иезуитской школе. Затем он вынужден был вернуться к тяжкому крестьянскому труду. Здесь в постоянном общении с природой пробуждается поэтический дар Эрнандеса.

Первые из дошедших до нас стихотворений юного поэта написаны им, когда ему не было еще и шестнадцати лет. В них удивительным образом переплетаются ясное, трезвое, крестьянское видение окружающей действительности с нередко наивным осмыслением мифов, классическими реминисценциями, отзвуками культуры, которую жадно впитывал в эти годы молодой поэт. Таково, например, стихотворение «Бык» (Того). Впоследствии в поэзии Эрнандеса образ быка появится не раз, приобретая различное символическое значение. Но здесь еще нет подобной символики; поэт просто рисует образ могучего животного, вступающего в бой с тореро, которых он «вздымает к славе» и с которыми вместе, добавляет поэт, «воплощает в жизнь миф о Юпитере и Европе». Поэтическое ощущение природы раскрывается в стихотворениях «Лимон» (Limon), «Запахи» (Olores) и др. Самая образность этих стихов тесно связана с привычным для поэта крестьянским бытом и природой: «когти корней», «круженье в небе солнца-колеса», «пчелы летят к черным фигам лизать их раны» и т. д.

Вскоре Эрнандес входит в кружок любителей поэзии, возникший в его родном городке. Беспорядочное чтение классиков и современных поэтов обретает формы тщательного и углубленного изучения. Пробуждается и интерес Эрнандеса к театру; сперва он исполнял главные роли в разыгрываемых здесь пьесах, а затем и сам стал пробовать свои силы в драматургии. По мере роста поэтического мастерства и профессиональных знаний Эрнандес все более явно ощущает узость кругозора, на который его обрекает жизнь в провинции. Он решает перебраться в Мадрид, чтобы там заняться поэзией профессионально.

В декабре 1931 г. поэт приезжает в столицу, приезжает почти без денег, без связей, но полный надежд на успех. Интервью с поэтом-пастухом появляются в столичных журналах, там же печатают несколько его стихотворений, но работы, даже самой скромной, в Мадриде для Эрнандеса не нашлось. И он вынужден был вернуться в родной городок. Это первое недолгое пребывание в Мадриде имело, однако, для Эрнандеса большое значение: здесь он впервые близко познакомился с современной испанской поэзией, здесь окреп его интерес к творчеству Гонгоры.

Следы интереса Эрнандеса к основоположнику «темного стиля» нетрудно обнаружить в первом его печатном сборнике стихов «Знаток луны» (Perito en Lunas, 1933). Гон-гора поразил поэта-самоучку исключительной виртуозностью, сложнейшими образами, смелыми сдвигами в нормах синтаксиса, обилием неологизмов, — словом, доведенной до совершенства поэтической техникой. И Эрнандес, еще совсем недавно склонный к прозрачно ясному образному мышлению, с увлечением неофита наполняет свои стихи типично гонгористскими перифразами и метафорами, образами и символами, укладывая их в звучные королевские октавы, один из излюбленнейших поэтических размеров эпохи Возрождения в Испании. В первой книге стихов мир, окружающий молодого поэта, потерял ясные и четкие очертания: многие образы почти не поддаются расшифровке. Поэт сам признается:

Язык во мраке, в преждевременных родах,

Я с тобой вечно нахожусь в мире и войне…

(Пер. П. Грушко)

И все же даже в этих стихотворениях сквозь туманные и неясные символы прорывается органически присущее поэту, не ушедшее и из этого сборника, хотя и затуманенное, реалистическое видение природы и мира; и здесь бьется легко ранимое, жаждущее любви сердце поэта. И хотя в целом критика равнодушно прошла мимо поэтического дебюта Эрнандеса, одно полученное им письмо принесло юноше ту радость, какую не доставили бы и сотни хвалебных строк критиков. Ф. Гарсиа Лорка, с которым поэт познакомился незадолго до этого, писал ему: «Эта книга достойна внимания, поддержки и любви у отзывчивых людей». Сквозь наносное, ученическое и подражательное Лорка почувствовал «нежность светлой и изболевшей души».

Сборник гонгористских стихов, как и первые опыты Эрнандеса в драматургии, были лишь вехами на пути художника, ищущего свои дороги в искусстве. Уже следующая его книга свидетельствовала о том, что поэт стал постепенно обретать собственный голос. Новая книга складывалась на протяжении нескольких лет. Первые ее наброски получили название «Отпечатки твоего следа» (Ima-gen de tu huella). Затем в значительно переработанном виде большинство стихотворений этого цикла вошло в другой цикл — «Раненый посвист» (El silbo vulnerado). Но и эти стихи не сразу увидели свет, лишь некоторые из них вошли в сборник «Неугасимый луч» (El rayo que по cesa), появившийся в Мадриде в начале 1936 г.

Главная тема этого сборника, как и оставшегося в рукописи при жизни поэта цикла «Раненый посвист», — любовь. В 1934 г. Эрнандес познакомился в родном городке со скромной белошвейкой Хосефиной Манреса. Любовь была взаимной, но неустроенность поэта, враждебность отца Хосефины, а затем и разлука долгое время препятствовали их соединению. В 1934 г. поэт вновь отправляется попытать счастья в столицу. На этот раз его пребывание в Мадриде было более продолжительным. Поэту удалось устроиться на работу в одно из столичных издательств; в журнале «Крус и райя» («Плюс и минус») печатают его пьесу, а главное, он сближается со многими столичными литераторами, становится полноправным членом кружка, сгруппировавшегося вокруг Пабло Неруды, тогдашнего консула Чили в Мадриде. Здесь он устанавливает дружеские отношения с Ф. Гарсиа Лоркой, Р. Альберти, М. Альтола-гирре, аргентинским поэтом Раулем Гонсалесом Туньоном и др. Быть может, не без влияния новых друзей М. Эрнандес обращается к классической форме сонета в стихах, которые позднее и составили цикл «Раненый посвист» и сборник «Неугасимый луч».

Любовь, звучащая в этих стихах,- чувство глубокое,

Целомудренное и мужественное.

Оно очищает человека, делает его лучше. _

Отвори, ты слышишь, люоовь,

Двери в сладкую боль.

Отвори, любовь, поскорей

Крови алую дверь.

Отвори — пусть вылетит прочь

Черных помыслов рой.

Отвори — пусть вырвется вихрь

Смутных желаний моих.

Чтобы стали вены мои

Чистыми, как ручьи…

(Пер. П. Грушко)

Любовь, однако, далеко не всегда вызывает в поэте лишь «сладкую боль». В разлуке поэту часто не удается избавиться от «роя черных помыслов» и «вихря смутных желаний». И тогда в стихи проникает тяжкое и мучительное страдание, сомнение. Ему кажется, что он «различает камень» в ее взгляде и чувствует себя «опустошенным,; без почвы под ногами». Если бы кровь была способна от горестей и времени седеть, то, как пишет поэт, «у сердца моего виски уже покрылись бы сединами и морщинами». Любовь, какие бы страдания она ни несла с собой, обостряет все чувства поэта, заставляет его еще зорче вглядываться в окружающий его мир, окрашивает искренним лиризмом восприятие природы, земли, крестьянского труда.

Сборник «Неугасимый луч» создавался в годы суровые и тяжкие для испанского народа. Если судить только по стихам этого цикла, может показаться, что любовь заслонила от поэта все остальное, что, живя в Мадриде, клокотавшем политическими страстями, поэт остался глух ко всему за пределами личных переживаний. Это, однако, не так. Конечно, Эрнандес в те годы был еще далек от активной политической борьбы, плохо разбирался в лозунгах и принципах различных политических партий. Но сердцем, инстинктивно он всегда был на стороне народа.